В своём конкурсном сочинении ученица 8 класса МКОУ «Леженская ООШ» Полянская Виктория размышляет о трагедии прошедшей войны, которая является лишь фоном для понимания того, где, когда и в каких условиях в силу трагических обстоятельств оказались советские люди.
Трагедия прошедшей войны
Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память – наша совесть.
Она как силы нам нужна.
Юрий Воронов
В последнее время все чаще можно слышать голоса, призывающие к забвению всего и вся. Говорят, мол, война давно уже закончилась, хватит о ней вспоминать. Я думаю, что Великая Отечественная война вообще не подлежит забвению: нас слишком мало, чтобы разбрасываться памятью миллионов.
О той страшной войне пишут и говорят многие. Пишут те, кто не понаслышке, а воочию заглядывал в ее страшные глазницы, кто слышал о ней от участников и живых свидетелей, кто смотрел фильмы и читал рассказы. О ней говорят нам учителя, потому что нельзя сохранить страну без опыта предыдущих поколений. Иногда эти рассказы трогают душу, и приходит понимание того, что время не имеет власти над тем, что люди пережили в годы войны.
Я родилась в мирное время, когда почти заросли шрамы окопов, когда об этом событии напоминают редкие памятники да братские могилы. Годы сгладили великую беду. Мое поколение знает, как шумят весенние грозы, но никогда не слышало орудийного грома. Оно наблюдает, как строятся новые дома, но не подозревает, как легко они разрушаются под градом бомб и снарядов. Оно не до конца понимает, сколько сил и мужества нужно было людям, чтобы преодолеть годы лихолетья, где было все: бомбежки, пытки, кровопролитные бои, блокадный Ленинград, концлагеря …
Цель моей работы – сохранить воспоминания, передать их будущим поколениям, не дать пресечься Нити Памяти Человеческой.
Моя работа - лишь маленькая толика, крупица, взгляд в прошлое…
Но я верю, что, читая ее, пожилые люди вспомнят о былом и помянут тех близких, кто пал в боях «за Советскую родину» или тех, кто был заживо сожжен в Хатыни и Асавино, в деревне Братки и Журавлевка, Большой дуб и Ладелево, пожалеют о тех, кто был замучен в аду концентрационных лагерей.
Люди взрослые еще раз задумаются над тем, как важно сохранить мир на земле, утвердить его навечно. Нельзя допустить повторения Дальвы и Ородура, Тростенца и Бухенвальда. Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!
А мои ровесники почувствуют причастность к истории соловьиного края и России. И, может быть, станут бережно хранить фронтовые реликвии, записывать то, что осталось в памяти участников и очевидцев Великой Отечественной войны, а самое главное станут заботиться о тех немногих ветеранах и детях войны, которые еще живут рядом с нами. И просто сами будут помнить о былом, чтобы потом рассказать об этом своим детям.
Если горе имеет свой запах, то война пахнет огнем, пеплом и смертью.
Война - это горький пот и кровь, это после каждого боя уменьшающиеся списки у полкового комиссара, это последний сухарь во взводе, разделенный на четверых оставшихся в живых, это котелок ржавой болотной воды.
Война – это письма, которые ждут и боятся получать.
Война – это особая обнаженная любовь к добру, и особая жгучая ненависть к злу и смерти; погибшие молодые жизни, непрожитые биографии, несбывшиеся надежды, ненаписанные книги, несовершившиеся открытия, невесты, не ставшие женами.
Я хочу рассказать не о подвигах советских солдат: о них много сказано, а о мало известной странице той войны, которая является лишь фоном для понимания того, где, когда и в каких условиях в силу трагических обстоятельств оказались советские люди. Их имена и судьбы большей частью неизвестны. Но для меня все они были солдатами и участниками той страшной войны.
И я хочу, чтобы все знали, что во время второй мировой войны на территории нацистской Германии, в странах Третьего рейха и на оккупированных ими территориях действовало ( помимо тюрем, гетто и т. п.) 14000 концентрационных лагерей. В них содержалось 18000000 узников. Из них более 11 миллионов были уничтожены: сожжены в крематориях, умерли от голода и непосильного труда , повешены или забиты до смерти, инфицированы сыпным тифом и туберкулезом, отравлены вакцинами, ядами или газами, то есть стали биологическим сырьем для преступных медицинских экспериментов. Среди погибших - 5 миллионов граждане СССР. Каждый пятый узник был ребенком.
Глава 1. Бухенвальдский набат
11апреля 2013 года, в Международный день освобождения узников фашистских концлагерей, в нашем классе состоялось заочное путешествие в германский город Веймар, на гору Бухенвальд, название которой в 1945 году у многих людей мира стало обозначать «обреченный на смерть».
Именно там, на пятисотметровой высоте, мы видели двухэтажный дом-ворота с надписью «Каждому свое», гигантский плац, бараки, ограду из колючей проволоки, пулеметные вышки, карцеры и душегубки. Это были всего лишь фотографии. Но и они не оставили нас равнодушными .
Учительница нам рассказывала о том, как небольшая площадка размером в несколько гектаров стала адом для многих тысяч людей, которые не хотели покоряться фашистам. А чтобы заключенным не было «скучно», фашисты придумывали весьма оригинальные «аттракционы». Первый - кто быстрее перенесет больше камней от подножия горы на место будущей дороги. Второй - кто звонче споет песню, находясь в упряжке «поющей тележки». Третий – кто дольше выстоит на пронизывающем холоде или повисит, вздернутый за вывороченные руки на высоком столбе. Не беда, если кто-либо из участвующих, обессиленный от изнурительного труда и систематического недоедания, рухнет от кулака эсэсовца или плетки надсмотрщика. Фашистам не жаль нескольких граммов свинца, чтобы пристрелить живой скелет в полосатой одежде. Немецкая рачительность позаботилась о том, чтобы трупы не валялись где попало. Их соберут на телегу и доставят в крематорий. Не надо заботиться и о пепле. Уже давно лагерное начальство заключило договор с толстыми бюргерами о поставке этого удобрения на их поля. Не беда, если прожорливые печи крематория не смогут переработать «сырье». Для этого предусмотрен песчаный карьер и выделен специальный бульдозер, чтобы засыпать там очередную сотню трупов каменной породой.
Узником лагеря для военнопленных был и мой земляк Сопов Николай Васильевич, 1923 года рождения, который 28 октября 1941 года был взят в плен и содержался в лагере для военнопленных, где пережил все «прелести лагерной жизни». У его дочерей, Валентины Николаевны и Людмилы Николаевны, наворачивались слезы, когда они вспоминали рассказы отца. «Кормили военнопленных так скверно, что приходилось почти пивком выпивать еле теплую баланду, которая не имела ни вкуса, ни запаха. Убирая поле с кормовой свеклой, поддерживал жизнь, как и другие заключенные, бураком, тайком откусывая от спрятанного под рубаху корнеплода, или сырой картофелиной, случайно упавшей при разгрузке».
Да и жизнь моего земляка уцелела по чистой случайности: однажды фашисты решили «почистить» бараки и вывели на расстрел десятка два особенно отощавших узников, с блеклыми лицами и сильно исхудавшими телами. И уже собрались отвести их к краю оврага, чтобы легче было потом задвинуть их трупы трактором, как вдруг подъехал немецкий офицер и приказал оставить ему несколько человек для выполнения срочной работы. Из этих, хотя и ослабевших, но все еще «рабочих машин» выбрали десяток. Среди них оказался и Сопов Николай Васильевич, впоследствии давший жизнь моим собеседницам.
Узником Бухенвальда довелось побыть Ивану Ивановичу Попрядухину, 1925 года рождения, уроженцу деревни Ветренки Курской губернии, которая потом отошла к Орловской области. Он вспоминал, что сначала оказался в концентрационном лагере Аугсбург, где строил с другими невольниками железную дорогу и через несколько месяцев на «отборных харчах» из крепкого парня превратился в ходячий скелет. « Не было даже посуды,- говорил узник. - Похлебку нам наливали прямо в картузы, которые через некоторое время так засалились, что даже не пропускали жидкость. Конвоиры строго следили за тем, чтобы никто не отлынивал от работы, безжалостно стегали тех, кто, по их мнению, недостаточно усердствовал».
Но надо было цепляться за жизнь из последних сил: умирать в расцвете лет никому не хотелось. И он выжил. Потом были Дахау и Бухенвальд. Ему в числе немногих удалось дожить до победного 45-го, чтобы поведать нам об ужасных злодеяниях фашистов в немецких концлагерях.
«Комбинат смерти» не знал выходных. В его приемных, облитых кровью, умирали сотнями. А из кожи узников делали перчатки, сумочки, абажуры с красивыми рисунками… Из их чисто вымытых волос делали парики, шиньоны и подушки.
Многие узники, не выдержав чудовищных напряжений, бросались на проволоку ограждения и оставались на ней висеть, убитые током.
Но, несмотря на все издевательства, заключенные иногда умудрялись бунтовать, изготовляя клинки и пики, пистолеты и обрезы, особенно часто это делали русские, поэтому переселяли их поближе к вышке с пулеметом. На всякий случай.
И больно нам считать, сколько человек приняли мученическую смерть, сколько было освобождено.
И лишь бухенвальдский набат, звон которого разносит окрест печальную весть о сотнях и тысячах замученных, звучит для нас вновь и вновь:
-Люди мира, на минуту встаньте, слушайте, слушайте, гудит со всех сторон…
Этот классный час мне трудно забыть, трудно забыть его и моим одноклассникам. Это «путешествиие» заставляет задуматься каждого.
Глава 2. Узница Освенцима под номером 44229
Об этой узнице я узнала от нашей классной руководительницы, маме которой довелось испить горькую чашу и при жизни побывать в кромешном аду.
Родилась Шапошникова Нина Акимовна в с Большие Бутырки Мантуровского района Курской области 5 мая 1922 года. В родном селе закончила семилетку. Училась неплохо. Особенно легко давалось математика. Она хорошо рисовала, хотела бы учиться дальше, но, к сожалению, такой возможности не было. Надо было работать. С пятнадцати лет трудилась в родном селе, потому что без документов нельзя было уехать, а их давали только в том случае, если отработаешь в колхозе 3 года, потом решила устроиться работать в город Обоянь. (Здесь жила какая-то дальняя родственница). В этом городе ее и застала война.
12 мая 1942 года из Курска в Германию отправился эшелон грузовых вагонов, забитых до отказа девчатами «соловьиного края». До вокзала везли на грузовых машинах. Девушки и подростки загружались на них под конвоем автоматчиков. В воздухе стон и крик. Матери цеплялись за борта машин.
Дешевую рабсилу везли на военные заводы. Нина Шапошникова попала в Берлин.
- В конце августа мы, трое землячек, вышли в город. Где –то ближе к окраине из-за заборов свисали ветви фруктовых деревьев. Глядим, земля усеяна яблоками – падалицами, мы подобрали несколько штук и начали жадно есть. Тут нас и взяли полицаи. И очутились мы сперва в тюрьме, а потом и в лагере смерти, - вспоминала она.
В декабре 1943 года в спецлагере № 218 города Мальхин на живое тело двадцатилетней красавицы нанесли страшную мету. Это был номер 44229. Она стала узницей фашистской фабрики смерти- Освенцима, где пробыла без имени и фамилии, а только этим номером до победного 1945 года.
Это было жуткое время: настоящий ад на земле. Больше всего мучили голод и холод, издевательства злющих надзирательниц, одну из которых звали Гертруда. Именно она «так сильно заботилась о воспитании» заключенных, что, заставляла за чью-то провинность по трое суток после работы часами стоять на коленях. Кормили обреченных в основном брюквенной баландой. Только утром давали буханку хлеба на 4- 6 человек. Все ходили в длинных клетчатых рубахах. Ночевать возвращались в серые холодные бараки с трехъярусными голыми нарами-«кроватями».
Поначалу Нина не могла примириться судьбой: пробовала с двумя землячками бежать, но, оказавшись вне колючей проволоки, голодные девчонки не осилили уйти далеко. Их быстро нашли на ячменном поле охранники с собаками. Под лай собак и удары плетей они были возвращены в лагерь, где три дня отсидели в карцере, а затем были разбросаны по разным отрядам. О побеге пришлось забыть. С шести часов утра до поздней ночи нужно было работать, работать до изнеможения. На территории лагеря был крематорий. Подходили железнодорожные эшелоны с людьми- скелетами и их строем отправляли в геенну огненную…
- Нас в крематорий гоняли раз в месяц, в баню. И каждый раз сердце содрогалось: «Не на погибель ли ведут?»
В середине января 1945 года Нина заболела свирепствовавшим в лагере тифом. Угодила в чумной барак. Там и услышала: «Наши пришли!»
Уже потом, годы спустя, узнала страшную цифру: в лагере Аушвиц (Освенцим – польское название города), где он располагался, погибли четыре миллиона человек.
Из заразной палаты наши отвезли ее сначала в госпиталь. Когда подлечилась – отправили в долгожданный путь домой.
- Надеть было нечего, кроме полосатых рубах. Выдали нам, девушкам, ненавистную форму солдат войск СС. Брюки, рубахи, пиджаки и по одному шерстяному одеялу. Согревали они нас в дороге. Ехали ведь до Витебска в кузовах полуторок.
Мать, Евдокия Антоновна, увидев дочь, зарыдала:
- Живая смерть!
"Да, - думаю я, - как много человек может вынести. Есть ли предел его возможностям на пути лишений? Наверное, все зависит от его духа и воли.
А этого русскому человеку не занимать. Даже враги наши, фашисты , дивились русскому терпению и работоспособности. Когда другие уже уходили в мир иной, русские еще продолжали работать".
После войны жизнь Нины Акимовны, теперь уже Горожанкиной, была отдана работе в колхозе «Искра» и воспитанию пятерых детей. Она была одной из лучших свекловичниц в хозяйстве. Многие годы была звеньевой, ответственным депутатом местного, а потом и районного совета. Но рана, нанесенная войной, всегда кровоточила… Судьба, возможно за перенесенные мучения, дала ей дожить до восьмидесяти четырех лет. Ее время навсегда остановилось 10 декабря 2006 года.
Мне непременно захотелось посетить эту могилку.
И вот мы в Репце Мантуровского района. Пешеходная тропа, петляющая по лугу, ведет нас в гору, к старинной церкви, к кладбищу. Немного народу движется на печальный и призывный, как нам кажется, колокольный звон. Сегодня воскресенье. И мы зашли помолиться о здравии живущих и помянуть усопших.
Недалеко от церкви не по-праздничному склонили свои длинные ветви едва зазеленевшие ракиты. Они несут вахту памяти около серых могильных плит. Сколько народу захоронено на этом кладбище? Сколько старых, убеленных сединою, и молодых, едва начавших жить? Мы входим в ворота, обращаем внимание на убранные, чистые могилки, кланяемся памятникам с фотографиями Нины Акимовны и ее мужа, ветерана Великой Отечественной войны, Ивана Яковлевича и облегченно вздыхаем: «Помнят».
И мы должны помнить имена своих земляков, погибших и выживших, прошедших и победивших ад войны.
Глава 3. Трудовая машина на выживание и выносливость
Наталья Суслова из тимского села 3-е Выгорное тоже была угнана в Германию. Попала она в город Виттен. И там, за колючей проволокой, за широкими воротами под охраной часовых три с половиной года под номером 7755 терпела мучение и унижение, была трудовой машиной на выживание и выносливость.
«Я работала на фрезеровочном станке. Думаю, мы делали детали для военных самолетов. Рядом со мной трудились в основном женщины и подростки разных национальностей. В соседних цехах работали и военнопленные, к которым было особенно бесчеловечное отношение. Частенько слышались из их бараков душераздирающие крики и стоны. Утром колоннами мы проходили мимо наших военнопленных и удивлялись тому, как еще могли работать эти люди – скелеты с уставшими и бессмысленными лицами. Да и нас ветер сносил. Какая сила нами двигала, как мы боролись за жизнь? Как выжили на островке чужой земли?
А ведь жили в бараках по 12 человек в секции. На весь барак одна печка-теплушка, чан с водой, ни окон, ни лавок, только нары в три яруса.
Непосильная, двенадцатичасовая работа. Несколько часов на сон, еда - баланда из капусты и воды, хлеб – буханка на 7 человек на сутки. На работе нам не разрешалось разговаривать, а после работы уже не могли.
«Изнеможденные от работы мы просто падали и сразу засыпали, - вспоминает Наталья Васильевна.- Мы были людьми без завтрашнего дня». Иногда в тревожных коротких снах ей виделся дом, отец, братья, сестры. В них она молилась и просила у Бога прощения, силы и помощи остаться в живых, а если это чудо произойдет, клялась, что будет работать всю оставшуюся жизнь и делать людям только добро. Так и вышло.
Весной 1945 года узники фашистского лагеря были освобождены американскими войсками. Большинство лагерной охраны сдалось без боя, некоторые бежали.
«Мы, конечно, думали, что увидим своих русских солдат, но это были не они. И все же наша радость не знала границ, потому что свободны, потому что выжили! Через некоторое время прибыли русские офицеры, всех до единого переписали: кто, откуда, сколько времени провел в лагере и т. д., а потом большим обозом на лошадях двинулись в Союз.
На границе нас покормили, и мы продолжили свой путь. Так я добралась до Курска, а оттуда до села 3-е Выгорное Тимского района дошла пешком. Бесконечно усталая, но все-таки живая вернулась я в родной дом. Надо начинать новую жизнь».
Вернувшись из Германии, Наталья Васильевна Суслова не стала обузой для своей семьи, которой в лихолетье тоже жилось несладко. Она скоро вышла замуж в соседнее село 1-е Выгорное, родила двух сыновей и дочь. Вместе с мужем – фронтовиком, Николаем Лукьяновичем Алехиным, воспитала и поставила их на ноги. Тридцать с лишним лет не покладая рук трудилась дояркой в колхозе «Мичуринец», за что имеет десятки Почетных грамот и Благодарностей. Нет- нет, да и вспомнится ей череда тяжелых лагерных дней в Германии. Это нельзя никогда забыть.
Вместо заключения
В своей работе я, конечно же, не могу рассказать обо всех узниках фашистских концентрационных лагерей. С каждым годом их становится все меньше. В Курской области сегодня проживает около трехсот бывших малолетних узников концентрационных лагерей. Я совсем не затронула детей, чье детство прошло за колючей проволокой. Мне хочется хотя бы назвать имена моих некоторых земляков, выживших и вернувшихся на родную землю:
Алехина Наталья Васильевна, 1925 года рождения, с. 1-е Выгорное Тимского района;
Апальков Анатолий Алексеевич, 1937 года рождения, д. Канищево, Тимского района;
Гнездилова Любовь Кузьминична, 1936 года рождения, п. Тим;
Горожанкина Нина Акимовна, 1922 года рождения, с . Репец Мантуровского района;
Лунева Нина Григорьевна, 1926 года рождения, С. Леженьки, Тимского района;
Попрядухин Иван Иванович, 1925 года рождения, д. Ветренка;
Сопов Николай Васильевич, 1923 года рождения, с. Леженьки;
Руденская Серафима Михайловна, 1943 года рождения,
Филимонов Алексей Демьянович, 1938 года рождения, д.Канищево.
Человеческая память несет в себе огромную энергию, прочно сохраняя то, что прошло и было, чего уже нет. Наша память – это душевный и жизненный опыт, оплаченный дорогой ценой.
В 1967 году был открыт памятник жертвам концлагеря Биркенау. Он состоит из основного монумента и двадцати плит, лежащих у основания. Надписи на них выполнены на языках народов, представители которых были здесь замучены. Седьмая слева на русском: «Да будет навеки криком отчаяния и предостережения для человечества это место, где гитлеровцы уничтожили около полутора миллионов мужчин, женщин и детей».
А мне хочется попросить всех, ныне живущих, склонить головы перед памятью тех, кто не покорился и был замучен в лагерях смерти, задушен в газовых камерах, заживо сожжен в печах крематория. Склонить головы перед памятью тех, кто сумел пережить ужасы Бухенвальда и Освенцима, Биркенау и Аугсбурга: у кого брали кровь для солдат вермахта, на ком ставили медицинские эксперименты, кого насиловали и морили голодом, кто, как и мы, любил жизнь, ясную, мирную синеву неба.
Я хочу, чтобы все люди помнили и никогда не забывали и об этой трагедии прошедшей войны.
Я бы очень хотела написать о своей односельчанке Луневой Нине Григорьевне. С этой целью я обратилась к родственникам бывшей узницы (они не проживают теперь в нашем селе), но пока ответа не получила.
Библиография
Для создания данной краеведческой работы я использовала Интернет-ресурсы, а также родословную семьи Пожидаевых, где собраны воспоминания, записанные со слов узницы, Горожанкиной Нины Акимовны, рассказы учительницы, Валентины Ивановны Пожидаевой, документы и фотографии, материалы газет:
«Сельская жизнь» № 70 за 8-14 сентября 2005 года, статья Юрия Махрина «Иваново счастье».
«Курская правда» за 24 апреля 2010 года. Статья «Бухенвальдский набат». Ее автор –Александр Мохунь.
«Курская правда» за 9 апреля 2011года. Статья Владимира Согачева «Прошедшие круги ада».
«Слово хлебороба» (Газета Тимского района Курской области) № 28 за 9 апреля 2010 года. Статья Л. Николаевой «Под номером 7755».
«Слово хлебороба» (Газета Тимского района Курской области) № 30 за 11 апреля 2012 года. Статья Л. Николаевой, посвященная Международному дню освобождения узников фашистских концлагерей «Трагедия прошедшей войны».
«Неубитая память священной войны» (Повести и рассказы), Центр духовного возрождения Черноземного края, Воронеж, 1997 год.
Руководитель: Пожидаева Валентина Ивановна, учитель русского языка и литературы МКОУ «Леженская ООШ»
